Рудольф Хачатрян
В моей жизни были люди, которых я глубоко любил , люблю и благодарен им.
Маэстро Ерванд Кочар, моя жена – художница Наташа. Мне всегда хотелось удивлять их и радовать чем-то новым в моей работе. Таким человеком для меня был и есть мой чудесный друг Левон Абрамян - наш Лева.
С друзьями. Слева направо: художник Акоп Гарибджанян, этнограф Левон Абрамян, скульптор Владимир Петросян, Рудольф Хачатрян. Ереван, 1986
Персональная выставка в Государственной Третьяковской галерее. 1997.One-man show at the State Tretyakov Gallery. 1997
Вся моя жизнь в Москве с начала 70-ых гг. состоит из наших встреч – почти ежедневных, когда он жил тут подолгу, потом тоже частых, когда он прилетал в Москву или я в Ереван.
Теперь ,к сожалению мы реже видимся, реже летаем…
Но каждая наша встреча – новая радость. Это бесконечные беседы ( не «У дерева», а « в мастерской у картин»)
Лева – человек, с которым можно говорить обо всем и до самого дна….О самом земном и самом возвышенном…
Мне кажется, что мы бесконечно разные, дополняем друг друга! Я всегда нуждаюсь в Леве и думаю, что не было ни одного моего творческого периода, который не был бы жадно ожидаем им и принят, как событие, которое он предвидел…
Потом новые долгие часы в мастерской, всматривание в картины и объекты, и разговоры на темы его удивительной науки, моего искусства, мифологии…
Наши встречи всегда давали импульсы, стимулы для следующих наших работ. Появлялись Левины статьи, которыми я горжусь и считаю самыми точными по отношению ко мне и моим открытиям.
В этих статьях и в наших разговорах я всегда чувствовал обаяние, серьезность и таинственность его мысли, его научных откровений.
Они мне очень близки и вдохновляют на новые шаги в моем сегодняшнем искусстве, где какие-то работы я считаю посвященными моему удивительному другу.
Свое особое отношение к Левону, его чудесному облику, я выражал в портретах. А поскольку они начинались и рисовались во время бесед на очередные неожиданные темы, то и получились они не личными,хотя и очень личными, а портретами -образами, в продолжение тем. Такие, как «Абу – лала Мари», Апостол («мужской профиль») и проч.
Мне дорога композиция на левкасе « Фома Неверующий», где в образе Фомы я вновь рисовал Левона, изображая апостола ученым и исследователем.
Кроме того, эта картина имеет отдельную судьбу т.к. она была написана в так называемый «промежуточный» период, когда мой классический реализм исчерпывался и я переходил к Окрытым формам. Затем дальше начинался мучительный и счастливый Лондонский (90-е гг.) и послелондонский периоды, осененные Левиным пониманием и поддержкой. Я так в нем нуждался в Англии, что при всей скромности его возможностей, он вдруг появился в Лондоне – светлый, неизменный, преданный и принципиальный друг.
Я надеюсь, что в портретах Левы, которые мною сделаны, получились и его человеческая прелесть и его бесконечная многогранность и еще много того, о чем и не догадываются любящие его друзья и коллеги, и я сам…
P.S Вся моя семья – Наташа, Сева, дочери, подрастающие внуки и близкие всем нам люди из Москвы, Санкт – Петербурга и Лос – Анджелеса присоединяются к этим строчкам со словами любви, нежности и преданности.
Твой всегда Рудольф Хачатрян
