Беседа с З.Саркисяном
С Завеном Саркисяном беседовали Э. Гучинова и Г. Шагоян
Эльза-Баир: Что ты хотел бы сказать о Левоне?
Завен: Левон – уникальный человек. Второго такого в Ереване нет. Я думаю такого и в других городах нет. Есть люди о которых не хочется говорить. Есть такие, что ничего хорошего сказать не можешь. О Левоне ничего плохого не скажешь, разве что слишком скромный и не любит фотографироваться. Я Левона знаю с детства, он например, в футбол никогда не играл, все время читал. Он много читал, но девочки, например, тоже много читают, но на них это никак не отражается. Родители Левы – совершенно удивительные, тонкие люди. Таких людей мало, поэтому и дети такие. Мама была чудесная, и отец был замечательный. От старших сестер много зависело, что Лева такой. Они могли направлять его, советовать ему что читать. Лева – идеальный попутчик. Мы с ним много ездили по Армении, в Нахичеван и Карабах.
Эльза-Баир: Часто вы ездили к Параджанову?
Завен: В Тбилиси мы старались съездить хотя бы на 3 дня, поэтому ждали праздников, и мы ездили обычно 8 марта, 1 мая и 7 ноября. Общение с Параджановым было праздником для нас. Он выделял Левона. Для Параджанова большую роль играла внешность. Мы слушали Параджанова. Он был не такой человек, с которым нужно спорить. Мы его наблюдали, слушали и учились. Это была наша школа.
Гаяне: Как вы общались с Гарибджаняном?
Завен: Гарибджанян был очень замкнутый человек, с тяжелой судьбой. И он, и Левон очень деликатные стеснительные люди. Лева много о нем рассказывал, что он гениальный художник, но очень замкнутый. Я помню купил машину и мы собрались в Тбилиси. Параджанов только вышел из тюрьмы. Я говорю давай пригласим Гарибджаняна? Левон говорит, что ты. Он не поедет. А я не люблю тянуть. Звоню ему и он согласился. Это было очень красивое интересное путешествие. Мы ночевали в Ахпате. Параджанов ему очень обрадовался, сказал, что в тюрьме вспоминал Ваши работы, особенно ту, где две фигуры у моста, они мне помогали жить. У Гариджаняна дочь жила в Германии и была племянница, не близкая. Он хотел свои работы оставить Левону, а тот отказывался. Если бы Лева тогда их взял, он бы их не продал, они попали бы в музей или в хорошие руки.
Гаяне: Мы знаем, что Левон участовал в создании Музея Параджанова…
Завен: Лева был во время всех переговоров о создании Музея Параджанова, я советовался с ним и во время создания первой и второй экспозиции. Все первые выставки мы делали вместе, это сейчас я уже сам все понимаю.
Левон – один из моих самых любимых людей.
